Продолжение

[Серая Сова]

Сколько себя помню, много читал. Запоем, «Алиса в стране чудес», «Маленький принц», «Тайна двух океанов», «Сага о Форсайтах», романы Беляева, «Антидюринг», … Всё было интересно и познавательно. Библиотекари удивлялись, задавали вопросы, и никак не могли понять, как двоечник может проявлять интерес к классике и прочитывать по пять- десять книг в месяц. Ничего удивительного, мятущееся сознание искало выход и вопросы бытия. Заскорузлость мышления соцсовкареалистического воспитания, на примерах Павлика Морозова и всеобщей уравниловки, не мирилось с понятием любопытства, познавания и осмысления. Вся система образования была построена на штампах, на сомнительных подвигах сомнительных героев, взращивание болванчиков под общий шаблон, в одной форме, строем….





…. Мы несколько отклонились от темы заявленной в самом начале, о фантастическом рассказе с мотоциклом. Так вот, первый шок и любовь к мотоциклу, начался с иж планеты. Мой дядя, однажды, посадил на мотоцикл, перед собой и прокатил. Руки ещё не доставали до руля, до педалей было ещё несколько лет взросления. Помню как старухи, сидящие на лавочке возле дома, сказали, что ещё один подонок растет, потому что все мотоциклисты подонки. Я тогда не придал этим словам никакого значения, в последствии не раз приходилось сталкиваться с этим определением, и это слово, изменило мою жизнь, но об этом позже. Ощущение мощности, свободы перемещения в пространстве, полёт и скорость, были столь грандиозными, что затмили все остальные увлечения, определили весь дальнейший жизненный путь. Мне тогда казалось, что без движения нет жизни. Часто устав от однообразия школьных будней и двора, просто садился на любой автобус и ехал до конечной остановки, стоя возле водителя, рассматривая проносившийся мимо мир, узнавая новые маршруты и районы. Часто ходил без цели, ходил совершенно в незнакомые районы и места, была постоянная необходимость открывать новое, исследовать пространства.



Стеклянные деньги.

Было голодно, не было своего дома, часто переезжали с квартиры на квартиру, мать работала на оплату жилья, умудряясь ещё одеть и прокормить меня. Была потребность иметь возможность помогать матери, очень хотелось велосипед. С таки ми же, как я пацанами, мы собирали и сдавали бутылки. Этого добра всегда было в избытке, страна всегда была пьющая. В соседних столовых нас хорошо знали, специально для нас готовили по больше картофельного пюре с подливкой, нашей основной пищи, мы за один раз съедали целую кастрюлю, беря по три четыре порции гарнира. В особо удачные дни, как правило после праздников, бутылок выкидывали много, и мы могли себе устроить праздник, угостив себя котлетой. К тому времени как мать получила комнату в коммуналке, скопилась уже достаточно большая сумма денег, её не хватало на велосипед, но хватило купить старый двигатель от мопеда. На школьной свалке металлолома нашел ржавый самокат, звёздочки и велосипедные цепи, седушку и раму от школьника. Подогнал раму, закрепил мотор, прикрутил звёздочку к колесу, вместо бака была жестяная банка с краником от грелки, тормозов не было, просто некуда было их применить. Вот и получился мотоцикл, мой первый байк.



Свою историю мотодвижения, я открыл в одиннадцать- двенадцать лет. С тех пор, жизнь приобрела особый смысл. Появилась свобода, появилась возможность ездить куда угодно, дышать ветром перемен, быть независимым от маршрутов автобусов, появилась возможность расширить зону исследования дорог. Стеклянные деньги помогали покупать новые детали, появился настоящий бак, велосипедная фара, новые покрышки. Шло время, на своём микробайке я ездил на товарные станции, разгружать вагоны, зарабатывал уже настоящие, трудовые деньги. Через некоторое время появился двухскоростной мопед Верховина без колёс, на большее просто не хватило денег, но опыт заработать уже был. Местная ребятня и мужики стали проявлять повышенный интерес к моему творчеству, кому-то купили мопед, почти у всех были велики, стали ставить на них моторы, стали вместе кататься, можно сказать, что это была первая мототусовка пацанов десяти тринадцати лет, первая банда, первый мотоклуб. Сосед по двору отдал колёса от мотороллера, они, конечно, были моментально приспособлены на Верховину. Получился настоящий мотоцикл, со скоростями, со свободной и гордой посадкой, приземистый как чёпер, с тормозами и стоп-сигналом. Этот байк не долго прослужил, нас поймали менты его и первый мой мопед отобрали. Были допросы, протоколы, нас заводили по одному в кабинет и били, нас заставляли признать какие то вскрытые и разграбленные гаражи, заставляли подписать бумаги с признанием о воровстве. Никакие аргументы и обещание предъявить людей, у которых приобретено железо, не принимались. В общем, все труды, любовь, увлечение и веру в справедливость, справедливое общество, и честь милиции, абасрали пару следователей. Потом ещё много было вызовов, таскания по кабинетам, учёт в милиции, хождения по начальникам с просьбой разобраться и отдать то, что отобрали. Всё было бесполезно. На этом закончился период стеклянных денег, технику так и не вернули, на этом закончилось детство.



Банды.

Оказалось, что не только нас обидели, в коридорах полицаев, повстречались люди с подобными проблемами, появились знакомые. Нашли место, где сваливали конфискованную технику, огромный загон за металлической сеткой заваленный мотоциклами. Часами стояли возле этого загона, высматривали свою технику, постепенно заваливаемую новыми конфискатами. Время от времени появлялся грузовик, в него закидывали все, что оставалось от полу разобранных мотоциклов, растащенных на запчасти людьми в форме и штатском. Говорили, что их отвозят на чермет сразу под пресс, чтобы больше никому не достались, и я так думаю скрыть следы хищений блюстителями закона. Вопиющая несправедливость сплотила. Бороться с системой невозможно, оставалось только протестовать. Вера в лояльность ментов была безвозвратно потеряна. Мы ушли в подполье, из нас сделали неуловимых мстителей. Из рухляди собирались мотоциклы, в то время было достаточно много свалок и черметов, делались мотоциклы так, чтобы было не жалко их потерять, только самое необходимое, мотор колёса рама руль. Мы маскировались и прятались, забили болт на все потуги нас остановить, смывались от ментов, дразнили гаишников. Ночью, когда весь город спал, собирались группами, снимали глушители, и заявляли о себе прохватами и рёвом моторов. Мы бесили обывателя, мы кричали о свободе, мы требовали уважения к себе и к нашему увлечению. Нас называли бандой. Нас ловили и били, мы ловили тех, кто ловил нас и били. В то время появилась мода надевать немецкие каски, протест, вы сволочи и фашисты, и мы будем такими. К тому же каска закрывала голову от предательских ударов жезлами. Нормальным делом считалось найти гайца, показать фак, крикнуть ахтунг и свалить. Война с законом переросла в партизанщину. Власти стали вычислять место стоянок и жгли гаражи, либо окружали место тусовок, разгоняли толпу и давили мотоциклы бульдозером.



В обычной жизни мы были паиньками, ездили по одному, в шлемах, и даже бывало с правами, маскировались, хитрили с номерами. Но во время сборов, мы были бандой, нет, не бандитами как принято считать в обществе раздражённых недоумков, привыкших жить по указке, а революционерами. Уже тогда началась война с автолюбителями. Обязательно находился крутой мудак на машине, которого раздражал твой вид, раздражала манёвренность, звук мотоцикла, и вообще что ты ездишь на одной дороге с ним. Пытались притеснить, зажать и даже бортануть с дороги. Обычно мы не вступали в прямой конфликт, в любом случае ты останешься, неправ из-за особой любви к нам. Запоминали номер машины, выслеживали, вычисляли место стоянки, а потом забрасывали говном, заливали отработанным маслом или краской. Обычно мутант понимал предупреждение, адрес плюхи и успокаивался. В особых случаях, с авариями на дороге по вине и явной подставе, да ещё и с травмами, или если мутант повторно попадался при проявлении агрессии к нам, просто разбивали машину. Как правило, ночью, подваливало человек пять к машине, секунд за десять разбивали все, что можно побить и сваливали в разных направлениях. Поймать и доказать факт вандализма было невозможно, никаких дубин, молотков или ножей никто не возил. Единственное оружие, достаточно мощное и серьёзное, это всегда возилась мотоциклетная цепь. Её невозможно причислить к оружию, это запаска, для её использования нужны навыки, это как нунчаки, если не умеешь пользоваться, можно поранить себя. У цепи есть два направления, прямое и боковое, прямым бьёт обтеканием, удавкой, боковым встает колом, и бьёт как палка, за счёт сдвоенных звеньев. Ко всему прочему, на цепь пристёгивали мотоцикл к столбу, в грязь обматывалось колесо, легче вылезти и меньше юз. Если намотать на руку, получается железный кулак, типа кастета, легко пробивающий лобовое стекло. Несколько цепей соединённые замками, могут помочь буксировке мотоцикла.

Было очень интересно и весело, мы чувствовали себя настоящими подпольщиками, мы придумывали всякие хитрости, рождались традиции, к нам стали приходить новые люди. Для того чтобы попасть в нашу банду, нужно было проявить себя. Каждый придумывал свой способ, например, сделать какой-нибудь трюк на мотоцикле, разозлить гайца, погонять его по городу и свалить, если не попался, значит принят. Появился байкерский чай для испытания новичков, это моё изобретение, в сифон заливался крепкий чай и водка, всё это хорошо газировалось. Новенький должен выпить стакан, пройти метров сто, сесть на мотоцикл и проехать круг почёта, обычно до байка никто не доходил, редкий сильный человек, сумевший не упасть ещё при подходе, падал вместе с мотоциклом, при первой же попытке наступить на кик стартер. Если человек ничем не проявился, но желал к нам присоединиться, он проходил ритуал посвящения. Вся банда писала в каску, потом добавляли туда отработанное масло, дорожную пыль, немного бензина… Всё это действие, было на виду у новичка, потом всё размешивалось, и он должен был сам надеть эту каску. Такое омовение, символизировало единство с братией, дорогой, мотоциклом, потом ритуал заканчивался байкерским чаем. Если новичок не мог перебороть в себе отвращение, и отказывался надеть каску, он с позором изгонялся. Случайная шутовская традиция, по опыту показала, что слабаки не прошедшую проверку на вшивость, обычно предавали. Молодость, дурачества, таинственность, делала нашу жизнь очень интересной.



Путь.

Мы взрослели, становились спокойней, мудрей что ли. Власти, вероятно, поняли, что стихию не победишь, нужно просто переждать и ураган уляжется. К тому же при облавах и погонях много людей калечилось в авариях. Стала часто проявляться месть, особо рьяных блюстителей порядка тешащих свою безграничную власть, стали вылавливать и избивать. Стало больше судебных дел и бандитизма. В конце концов, от нас отстали. Мудрое неизбежное решение проблемы дало свои результаты. Постепенно ночные прохваты по городу улеглись, просто стало не интересно. Люди стали меньше лесть на рожон, стали по возможности ездить по правилам, и даже стали сдавать на права. Мы поняли, что война закончилась, нам уже не надо скрываться, нам дали свободу выбора. Мы, уже не боясь, получали номерные знаки, с ними стало спокойнее.

В это время стал формироваться байкерский кодекс чести. Сама жизнь диктовала условия к выживанию стаи. Например; ни в коем случае нельзя порочить брата мотоциклиста, говорить о нём и его друзьях плохого. Нельзя выдавать и закладывать, даже если человек не прав в поступках, такие вопросы решались самостоятельно судом клуба, но ни в коем случае не выносилось за приделы, хотя бы чтобы не давать лишнего повода зубоскалить обывателю. Нельзя провоцировать аварийные ситуации и мешать движению на дорогах общего пользования. Нельзя пить за рулём, потому как убиться самому это твоё дело, но из-за твоей глупости могут пострадать другие люди. Чужой байк это святое и неприкосновенное. Твоя девушка это продолжение тебя и мотоцикла, посему любое посягательство жестоко каралось обществом мото братии. Нельзя выступать против своих, не в разговоре, не в споре, тем более в официальных инстанциях. Помочь брату на дороге, считалось само собой разумеющимся. Нас было мало, при встрече мотобрат приветствовался радушней, чем родственник. Сейчас, к сожалению, много потеряно, стало много мотоциклов и случайных людей, автомобилисты когда-то были дружны, но они просрали своё братство, нам грозит та же участь, если мы не сохраним единство. Эта книга, попытка осмыслить причины развала, эта книга воспоминаний и попытка возродить традиции.

Просто покатушки быстро надоели, люди стали больше задумываться о смысле движения, стали искать свой жизненный путь. Стали больше путешествовать, приглашать других байкеров к себе и ездить к соседям в гости. Как-то один из наших, предложил съездить к своей бабушке в посёлок, всё равно катаемся, его просили помочь по хозяйству. Бабка живёт одна, некому поколоть дрова для печки. Мы же не будем сидеть, и смотреть, как человек работает, естественно помогли. Заодно подняли заборчик, подремонтировали протекающую крышу, заштопали сарай, прибрали траву в огороде…. Это всем так понравилось, все скопом сделали работу довольно быстро. Ощущение полезности дало такой заряд… гордость за свой труд, помощь одинокому человеку и брату по тусовке, заставило почувствовать особенное значение нашей дружбы. После мы стали искать таких одиноких людей, и помогали как тимуровцы. Потом стали искать нас. Как-то едем по дороге, смотрим, едет уазик, и какой то человек, высунувшись из окошка, что-то кричит. Остановились. Этот человек оказался председателем колхоза, я говорит, вас знаю, и специально вас ищу. Нужно помочь отремонтировать коровник, естественно не бесплатно. Так у нас появилась возможность зарабатывать. Для пацанов пятнадцать шестнадцать лет, иметь свои деньги было очень кстати, запчасти, шмотки, подружки. Некоторые в последствии в строительстве нашли свой путь. Вообще жизнь сложилась у всех по-разному, но об этом дальше.

Ближе к армии, уже довольно взрослые люди, стали выпивать, сначала немного, для подержания разговора, для того, что бы казаться взрослыми, потом появилась травка, наркотики, появились новые люди, когда-то дружная семья, особенно после смерти нашего друга, стала разваливаться, из старичков почти никого не осталось. Я тогда категорически не пил, старался отговорить людей от пьянства, стали часто возникать ссоры по пустякам, потом драки.… В пьяной компании, трезвому не интересно, да и компания стала несколько чуждаться меня. Как-то дошло до того что, выпивки не хватило, так грабанули деревенский магазин, меня к счастью тогда не было. После этого случая, я ушёл из тусовки, и нашел свой путь….