nice to MEAT YOU
Не захлебываться смехом и не совершать резких и повторяющихся движений. Сделать из взгляда стеклянное крошево.
Буквы и знаки препинания рассыпались ссыпались сыпались по полу подобно кускам молока, надоенного звоном не сумевшей стать осколками кружки.
Лед катится по рукам, струны стали не перетираются пальцами, и катящийся по рукам лед незаметен, его невозможно почувствовать. Невозможно почувствовать. Удар крошевом оставшихся органов по стене также не чувствуется. Струны стали стали покрываться снегом. Я так давно не перетирал в себе порошок, но удовлетворение от этого невозможно почувствовать. Сейчас невозможно почувстовать.
Тлеющий фильтр забит шумом, тенями. Строчки так же заражены. "Агония" не совсем верное слово, оно просто иногда мелькает на грани зрачка. Я давно чувствую то, что куда глубже агонии. Настолько, что это невозможно почувствовать.
Терпкий запах выжженой земли, лед в венах, алые ленты - все запечатано в вырезанных штормом рунах, но бег сейчас невозможно почувствовать. Видение рей между рельсами, разодранные паруса, раскаленные угольки и мокрые перья, пронзание ветра и та лента, которую хуй отличишь от волос, на которых снег становится чистыми каплями, вольными, будто кровь - струнодержатель засыпан тщательно высушенным белым дерьмом; невозможно почувствовать.
Лезвия электричества трамвая по проводам, прах листьев, текущий сквозь порезанные рельсы, судорога, заставляющая позвонковую арматуру вгрызаться в асфальт, клетки бетона, придавленного окурками, в свою очередь придавленными обитым сталью ботинком, стилизованные статуэтки грязного снега - все остается на месте, выживание горящего угля среди бетонного пепла, просто сейчас его пламень невозможно почувствовать.
Даже иглы, что вгрызаются в вены идентично глазным яблокам, вгрызающимся взглядом, белое полотно и каталептический шум, ебля непродуктивных не-сознаний в небоскребах гипотетически перебитых сосудов, которые скребут мозг, а не небо, - даже всю мразь сейчас невозможно почувствовать. Порошок и отсутствие порошка. Привет, порошок. Я давно не видел тебя. Я помню, как ты выглядишь. Как ты пахнешь. Как ты трахаешь. Я все помню. Просто сейчас это невозможно почувствовать.
Снегопатия временно стала дисфункционировать, но это только потому, что сейчас невозможно почувствовать.
Я так ненавижу зеленый чай, и зачем мне размешивать его пальцами, если все равно не почувствуешь.
Что, неужели по всему этому похоже, что я сдался? Хуй. "Невозможно" превращается в крошево точно так же тяжело, как становится пеленой. Меня не ебет, если кто-то видит здесь нетождественность.
Просто потрахай меня поглубже, подольше. Я хочу увидеть результат не меньше тебя.
Буквы и знаки препинания рассыпались ссыпались сыпались по полу подобно кускам молока, надоенного звоном не сумевшей стать осколками кружки.
Лед катится по рукам, струны стали не перетираются пальцами, и катящийся по рукам лед незаметен, его невозможно почувствовать. Невозможно почувствовать. Удар крошевом оставшихся органов по стене также не чувствуется. Струны стали стали покрываться снегом. Я так давно не перетирал в себе порошок, но удовлетворение от этого невозможно почувствовать. Сейчас невозможно почувстовать.
Тлеющий фильтр забит шумом, тенями. Строчки так же заражены. "Агония" не совсем верное слово, оно просто иногда мелькает на грани зрачка. Я давно чувствую то, что куда глубже агонии. Настолько, что это невозможно почувствовать.
Терпкий запах выжженой земли, лед в венах, алые ленты - все запечатано в вырезанных штормом рунах, но бег сейчас невозможно почувствовать. Видение рей между рельсами, разодранные паруса, раскаленные угольки и мокрые перья, пронзание ветра и та лента, которую хуй отличишь от волос, на которых снег становится чистыми каплями, вольными, будто кровь - струнодержатель засыпан тщательно высушенным белым дерьмом; невозможно почувствовать.
Лезвия электричества трамвая по проводам, прах листьев, текущий сквозь порезанные рельсы, судорога, заставляющая позвонковую арматуру вгрызаться в асфальт, клетки бетона, придавленного окурками, в свою очередь придавленными обитым сталью ботинком, стилизованные статуэтки грязного снега - все остается на месте, выживание горящего угля среди бетонного пепла, просто сейчас его пламень невозможно почувствовать.
Даже иглы, что вгрызаются в вены идентично глазным яблокам, вгрызающимся взглядом, белое полотно и каталептический шум, ебля непродуктивных не-сознаний в небоскребах гипотетически перебитых сосудов, которые скребут мозг, а не небо, - даже всю мразь сейчас невозможно почувствовать. Порошок и отсутствие порошка. Привет, порошок. Я давно не видел тебя. Я помню, как ты выглядишь. Как ты пахнешь. Как ты трахаешь. Я все помню. Просто сейчас это невозможно почувствовать.
Снегопатия временно стала дисфункционировать, но это только потому, что сейчас невозможно почувствовать.
Я так ненавижу зеленый чай, и зачем мне размешивать его пальцами, если все равно не почувствуешь.
Что, неужели по всему этому похоже, что я сдался? Хуй. "Невозможно" превращается в крошево точно так же тяжело, как становится пеленой. Меня не ебет, если кто-то видит здесь нетождественность.
Просто потрахай меня поглубже, подольше. Я хочу увидеть результат не меньше тебя.